Зураб Соткилава: биография, творчество, карьера, личная жизнь. Начало пути в театре
Как защитник «Динамо» стал оперной звездой и солистом Большого театра
18 сентября умер Зураб Лаврентьевич Соткилава . Знаменитый тенор был человеком уникальным - не только по своим голосовым данным. Звание народного артиста СССР было присвоено ему в 1979 году. А за 20 лет до этого Соткилава в составе тбилисского «Динамо» стал бронзовым призером чемпионата СССР по футболу. «Спорт №1» сначала чуть не лишил мир оперной звезды, а потом то мешал, то, наоборот, помогал выдающейся артистической судьбе Зураба Лаврентьевича.
Казненные бутсы
Малая родина Соткилавы – солнечный Сухуми, мальчик появился на свет в марте 1937 года. Как и в подавляющем большинстве грузинских семей, в его семье все пели и играли на разных инструментах. Зураба же пение всерьез не интересовало, он обожал футбол. В его военном и послевоенном детстве мячей не было. Мальчишки вырывали траву, на корнях которой болтался ком земли, на нем и отрабатывали приемы.
Зураб стремительно рос как футболист. В сухумском «Динамо» парнишка играл на позиции защитника, что предполагает настырность и цепкость. Эти качества в полной мере проявились в дальнейшей биографии Соткилавы. Мама была в полном ужасе. Она-то специально накопила денег, приобрела для сына пианино и за руку отвела парня в музучилище. Там сказали: на пианино в 12 лет учиться поздно, давайте в класс пения. Мама воспряла духом…
А сын в это время в спортивной секции получил настоящее чудо – венгерские бутсы. Он не только с ними спал, но и каждый кусочек дефицитного тогда масла использовал, чтобы смазать свою драгоценную обувь. Мама же, случайно встретив педагога по музыке, выяснила, что Зураб в училище вообще не появляется. В сердцах женщина вытащила бутсы из-под полушки и хватила по ним топором.
Лишний билетик
Но Зураба это не остановило. В 16 лет его приглашают в состав тбилисского «Динамо – одного из лучших советских футбольных клубов, затем – в молодежную сборную Грузинской ССР. Мама пришла в еще больший ужас: ведь она мечтала, что сын будет ей подмогой и опорой, а он уезжал все чаще и дальше. Единственное, что ее примиряло с футболом, - это то, что в Тбилиси Зураба пообещали «устроить» в мединститут. Но конкурс оказался настолько высоким, что даже футбольные связи не помогли, и юноша был вынужден поступить в политехнический на специальность горного инженера.
Однажды 18-летний Зураб приехал навестить мать. В гости зашла подруга семьи, пианистка. Вместе с матерью они в который раз принялись уговаривать парня не зарывать музыкальный талант в землю, обещали подключить профессора Тбилисской консерватории. У Зураба все это летело мимо ушей.
Но с профессором все-таки пришлось познакомиться. Корифей музыки стал обращаться к юноше с просьбой достать билеты на матчи тбилисского «Динамо». Между прочим, о голосе Зураба он поначалу был невысокого мнения. Но когда Зураб получил несколько серьезных травм и понял, что с футболом надо заканчивать, а горное дело его не увлекает, профессор стал все-таки заниматься с Соткилавой и пришел к выводу, что шанс выйти на сцену у бывшего защитника есть.
Новым голосом
Сразу после окончания политеха Соткилава успешно сдал экзамены в знаменитую тбилисскую консерваторию. Там же он увидел свою будущую жену Элисо , которая училась на пианистку. Как признавался Зураб Лаврентьевич, он два года к ней не подходил, но и других кавалеров незаметно оттирал. Однажды после студенческого концерта Элисо наградила Зураба конфеткой, и с тех пор начался их роман. Позже в семье родились две дочери, которые потом подарили родителям внуков.
Настырность Соткилавы помогла ему осуществить певческую мечту. В консерватории он пел баритоном, но хотел стать тенором, как великий Марио дель Монако . Преподаватель ему отвечал примерно так: мало ли, кем я хочу быть, что дано от природы, того не переделаешь. Тогда Зураб обратился к профессору Давиду Андзуладзе . Во многом благодаря этому человеку мир узнал тенора Соткилаву.
Спорт и муза
Уже после окончания консерватории Зураба решили направить на стажировку в миланский Ла Скала. Но из зависти кто-то настрочил на молодого певца анонимку. Пришлось ехать разбираться в Москву. Когда артист вошел в кабинет, человек, вставший из-за стола, тут же сказал: «Я вас знаю, я вас видел игроком!» И начал инструктировать, что делать в Италии, если начнутся провокации.
В Милане в музыку снова вмешался футбол, впрочем, там эти две стихии правят безраздельно. У театральных меценатов была привычка собираться и гонять мяч на стадионе. Проигравшая команда накрывала шикарный стол. Однажды, разведав, что стажер Соткилава вроде бы что-то понимает в футболе (подробностей они не знали), итальянцы пригласили его в команду. Профессионал «возил» несчастных меценатов всю игру. С тех пор Зураб регулярно играл с ними и благодаря этому хорошо выучил итальянский.
Учитель - джентльмен
В 1973 году произошло несчастье – в Тбилиси сгорел Грузинский театр оперы и балета. Зураба пригласили в Москву, в Большой театр, репетировать партию Хозе в «Кармен». Через несколько лет он спел на этой знаменитой сцене одну из труднейших оперных партий – Отелло , на которой многие звезды теряли голоса, а один певец, взяв высокую ноту, от сильного вдоха даже сломал ребро.
Впоследствии Соткилава пел в театрах Парижа, Милана, городов США и везде снискал восторженные отзывы.
Еще в середине 70-х годов он стал преподавать. Его обожали студенты, которые рассказывали, что мало кто так возится со своими учениками, как Зураб Лаврентьевич. Девушки восхищались его джентльменством.
Среди учеников Соткилавы - тенор Владимир Богачев , баритон Владимир Редькин , тенор Алексей Долгов и многие другие.
Жизнь до последней ноты
В начале 2015 года Соткилава узнал о своем страшном диагнозе – раке поджелудочной железы. 78-летний тенор сказал: «Я буду петь, пока могу выходить на сцену».
…Он не раз видел, как его друзья всеми силами боролись за жизнь. Одним из самых близких ему людей был знаменитый комментатор Николай Озеров . Кстати, однажды Соткилава выступал в спектакле, Озеров находился на своем постоянном месте в ложе, которое было совсем недалеко от сцены. В это время московский «Спартак» играл с тбилисским «Динамо». В какой-то момент Соткилава увидел, что суфлера нет на месте. Вскоре тот появился и шепотом сообщил из будки: «3-1, в пользу Тбилиси». Обрадованный Соткилава вышел на авансцену, оказавшись практически нос к носу с Озеровым, и прямо между музыкальными фразами умудрился прошептать: «Три - один, в пользу наших!»
Буквально накануне смерти Николай Николаевич пришел в Большой послушать друга в «Бале-маскараде». «Всё равно умру, так хоть тебя увижу», - объяснил знаменитый комментатор. Оба они были беззаветно преданы искусству и спорту.
Имя лирико-драматического тенора Зураба Соткилава знают далеко за пределами страны, в которой он родился. Творческая биография певца началась в солнечном Сухуми, продолжилась в Милане и далее развивалась в Москве, где тенор стал солистом Большого театра и его гордостью.
Концерты Соткилава сопровождались неизменными аншлагами. Эмоциональная самоотдача артиста, сила и красота голоса, благородная манера исполнения сделали поклонниками Зураба Лаврентьевича миллионы любителей оперного искусства. Педагог и профессор Московской консерватории подготовил и выпустил в свет сотни талантливых молодых певцов.
Детство и юность
Будущий народный артист СССР родился весной 1937 года в крупнейшем городе Абхазии – Сухуми. В семье Соткилава пели и играли на гитаре мама и бабушка будущей звезды. В раннем детстве Зураб садился рядышком с ними на скамейке возле дома и подпевал женщинам, дававшим «концерты» соседям и случайным прохожим. В репертуаре были старинные грузинские песни, мелодичные и протяжные. О карьере певца Зураб Соткилава не мечтал – все мысли и планы в детстве и юношестве были связаны с футболом.
В младшем школьном возрасте Зураб Соткилава гонял мяч в школьной команде. По настоянию мамы (врач по профессии), обладавшей абсолютным слухом, сын посещал музыкальную школу, где научился играть на скрипке и фортепиано. В 16 лет подающий надежды грузинский футболист вошел в состав юношеской команды, став ее капитаном. В середине 1950-х команда победила на всесоюзных соревнованиях, капитана взяли в основной состав тбилисского «Динамо».
Восходящая звезда футбола был крайним защитником, стремительно атаковал (стометровку преодолевал за 11,1 секунды) и делал спортивную карьеру. Позже, став оперной знаменитостью, Зураб Соткилава поделился воспоминаниями о самой памятной игре – с московским «Динамо». В составе грузинской команды Соткилава сразился с самим , легендарным вратарем. Матч грузины проиграли со счетом 1:3, но знакомство с Яшиным продолжилось, когда Соткилава стал певцом.
Со спортивными буднями Зурабу Соткилава пришлось распрощаться после игры в Чехословакии: точку в карьере поставила серьезная травма. До этого футболист получил перелом в Югославии. Молодой спортсмен попробовал силы в вокале случайно: в дом захаживала пианистка Валерия Разумовская, слышавшая совместное пение Зураба с мамой и бабушкой. Она первой распознала в Соткилава певца. Женщина отвела 21-летнего парня к знакомому профессору консерватории, тот выслушал «сухумского соловья» скептически.
Но встречи с профессором продолжились: в благодарность за то, что Зураб Соткилава доставал ему дефицитные билеты на игры тбилисского «Динамо», педагог занимался с футболистом вокалом. Вскоре вокальные упражнения увенчались успехом: профессор объявил Зурабу, что у него блестящее оперное будущее. Но тогда перспектива стать оперным тенором вызвала у футболиста смех. Вспомнить о словах педагога консерватории Зурабу Соткилава пришлось после отчисления из команды в 1959-м.
Летом 1960 года Соткилава защитил диплом политехнического института в Тбилиси, где учился на горном факультете, играя в сборной. В том же году поступил в местную консерваторию. Поддержал сына отец, у которого музыкальные способности отсутствовали, а вот мама оказалась категорической противницей вокальной карьеры Зураба. Поначалу голос начинающего вокалиста определили как баритон, но на 3-м курсе у Соткилава открыли лирико-драматический тенор. В 1965-м будущая звезда оперы окончил Тбилисскую консерваторию, а спустя 7 лет - аспирантуру.
Музыка
Молодого певца приняли в труппу Тбилисского театра оперы и балета, где Зураб Соткилава успешно дебютировал. Вскоре ему доверили ведущие партии в операх «Тоска» и «Богема» Джакомо Пуччини. Затем Соткилава солировал в «Риголетто» , пел в национальных операх «Абесалом и Этери», «Миндия».
Тенор выступал на сцене Грузинского государственного театра оперы и балета 9 лет, с 1965 года. В 1966-м Зураба Соткилава отправили стажироваться в миланский «Ла Скала», где его учили педагоги бельканто. Маэстро и вокальный учитель Дженарро Барра восхищался грузинским певцом, голос которого напоминал ему теноров былых времен Энрико Карузо и Беньямино Джильи.
Спустя два года после начала занятий с миланскими педагогами Зураб Соткилава участвовал в фестивале молодых вокалистов «Золотой Орфей» в Болгарии. Выступление грузинского певца было триумфальным: Соткилава вручили главный приз. В 1970-ом Зураб Соткилава занял второе место в Москве, на Международном конкурсе имени . В том же году тенор завоевал первую премию в Барселоне, где проходил международный конкурс вокалистов.
Зураб Соткилава в спектакле "Кармен" В конце 1973-го Зураб Соткилава дебютировал на подмостках Большого театра, исполнив партию Хозе. Его пригласили в труппу БТ. Вскоре вокалисту доверили партию Отелло в опере Джузеппе Верди. Так ценители оперного искусства открыли для себя новую звезду – вокальный тенор Соткилава оказался откровением. Зрители и слушатели отметили работу певца: Зураб выкладывался на сцене в полную силу. Позже он признался, что партия Отелло стала той вершиной, после которой он не понижал планку исполнения, работая на износ.
Еще одно достижение артиста – партия Туридду в опере «Сельская честь» итальянского композитора Пьетро Масканьи. Выразительность, переданный вокалистом накал страстей, техническую виртуозность Соткилава заметили поклонники, армия которых выросла в разы.
В парижском Театре Елисейских полей голос Зураба Соткилава назвали сверкающе-прекрасным: в Париже начались триумфальные гастроли тенора. Вскоре советскую звезду открыли любители оперного искусства в Америке, Италии и Японии, заметив, что его голос прекрасен во всех регистрах, а артистизм певца «исходит непосредственно из сердца».
Гастрольный тур конца 1970-х превратил Зураба Соткилава в звезду мирового масштаба, принеся ему звание народного артиста СССР. Последним бастионом, взятым оперной звездой, стала партия Самозванца в опере Модеста Мусоргского « ». Реже Зураб Соткилава выступал на эстраде, где его репертуар составляли романсы, русская и итальянская музыка. С 1976 года Зураб Соткилава преподавал в столичной консерватории, где вел класс сольного пения. В 1987-ом стал профессором и возглавил кафедру.
В 1995 году поклонники оперы услышали Соткилава на сцене БТ: он исполнил партию Голицына в постановке «Хованщина» . Вернулся к партии в 2002 году на тех же подмостках. Голосом Зураба Соткилава наслаждались меломаны Лондонской королевской оперы. Немецкие поклонники оперного искусства увидели певца на сцене Баварской штатс-оперы.
Слышали российского тенора в опере Дрездена, в болонском театре «Коммунале», барселонском театре «Лисео» и венецианском «Ля Фениче». В последнее десятилетие Зураб Лаврентьевич выступал в концертных залах Москвы и Санкт-Петербурга, бывал в ближнем зарубежье. В его репертуар входили оперные арии, романсы Петра Чайковского и , грузинские и русские народные песни.
Личная жизнь
Зураб Соткилава гордился своей дружной и крепкой семьей. Он женился раз и навсегда. Половинкой и правой рукой артиста до последних дней оставалась жена Элисо Турманидзе, родившая мужу двух дочерей – Тею и Кети.
Вместе супруги прожили полстолетия. Зураб Лаврентьевич дождался двух любимых внуков – Кети и Левана, в которых души не чаял.
Смерть
Летом 2015 года артист признался, что тяжело заболел. Врачи диагностировали у него рак поджелудочной железы. В том же году Соткилава сделали операцию в Германии, в России провели курс лечения, химиотерапию. Певец вышел на сцену в октябре 2015-го. Концерт в подмосковном Сергиевом Посаде прошел с аншлагом, казалось, болезнь отступила.
Зураб Соткилава умер в 2017 году Зураб Соткилава решился рассказать о раке, узнав о таком же диагнозе коллег и друзей и . Последние два года Зураб Соткилава преподавал в консерватории и, превозмогая недуг, выходил на сцену. В 2017 году он планировал дать юбилейный концерт – оперной звезде исполнилось 80 лет. Но онкологическая болезнь внесла коррективы в планы – вокалиста не стало 17 сентября.
Дискография
- Ричард («Бал-маскарад», Джузеппе Верди)
- Манрико («Трубадур», Дж. Верди)
- Марио Каварадосси («Тоска», Дж. Пуччини)
- Водемон («Иоланта», П. Чайковский)
- Радамес («Аида», Дж. Верди)
- Индийский гость («Садко», Н. Римский-Корсаков)
- Арзакан («Похищение луны», О. Тактакишвили)
- Отелло («Отелло», Дж. Верди)
- Ричард («Бал-маскарад», Дж. Верди)
- Туридду («Сельская честь», П. Масканьи)
- Барон Каллоандро («Прекрасная мельничиха», Дж. Паизиелло)
- Самозванец («Борис Годунов», М. Мусоргский)
- Голицын («Хованщина», М. Мусоргский)
- Измаил («Набукко», Дж. Верди)
Зураб Лаврентьевич Соткилава родился 12 марта 1937 года в Сухуми. «Вначале, наверное, следует сказать о генах: мои бабушка и мама здорово играли на гитаре и пели, - говорит Соткилава. - Помню, они садились на улице возле дома, исполняли старые грузинские песни, а я им подпевал. Ни о какой певческой карьере ни тогда, ни позже не думал. Интересно, что много лет спустя отец, у которого слуха нет вообще, поддержал мои оперные начинания, а мама, обладающая абсолютным слухом, была категорически против».
И все же в детстве главной любовью Зураба было не пение, а футбол. Со временем у него обнаружились неплохие способности. Он попал в сухумское «Динамо», где в 16 лет считался восходящей звездой. Соткилава играл на месте крайнего защитника, много и удачно подключался к атакам, бегая стометровку за 11,1 секунды!
В 1956 году Зураб стал капитаном сборной Грузии в возрасте до 20 лет. Через два года попал в основной состав тбилисского «Динамо». Самой памятной для Соткилавы стала игра с московским «Динамо».
«Я горжусь тем, что выходил на поле против самого Льва Яшина, - вспоминает Соткилава. - Мы познакомились с Львом Ивановичем поближе, уже когда я был певцом и дружил с Николаем Николаевичем Озеровым. Мы вместе ездили к Яшину в больницу после операции... На примере великого вратаря я лишний раз убедился в том, что чем большего человек достиг в жизни, тем он скромнее. А матч тот мы проиграли со счетом 1:3.
Это, кстати, была моя последняя игра за «Динамо». В одном из интервью я сказал, что певцом меня сделал нападающий москвичей Урин, и многие решили, будто он меня покалечил. Ни в коем случае! Он меня просто вчистую переиграл. Но это было полбеды. Вскоре мы полетели в Югославию, где я получил перелом и вылетел из состава. В 1959 году попытался вернуться. Но окончательно поставила точку в моей футбольной карьере поездка в Чехословакию. Там я получил очередную серьезную травму, и через какое-то время меня отчислили...
В 58 м, когда я играл в тбилисском «Динамо», на неделю приехал домой в Сухуми. Однажды к родителям заглянула пианистка Валерия Разумовская, которая всегда восхищалась моим голосом и говорила, кем я в конце концов стану. Я тогда никакого значения ее словам не придавал, но все-таки согласился прийти к какому-то заезжему профессору консерватории из Тбилиси на прослушивание. Особого впечатления мой голос на него не произвел. И тут, представляете, опять решающую роль сыграл футбол! В «Динамо» в ту пору уже блистали Месхи, Метревели, Баркая и достать билет на стадион было невозможно. Так вот, на первых порах я стал для профессора поставщиком билетов: он приезжал за ними на базу «Динамо» в Дигоми. В благодарность профессор приглашал меня к себе домой, мы начали заниматься. И вдруг он говорит мне, что всего за несколько уроков я сделал большие успехи и у меня есть оперное будущее!
Но и тогда подобная перспектива вызывала у меня смех. Всерьез я задумался о пении только после того, как был отчислен из «Динамо». Профессор выслушал меня и сказал: «Ну что ж, кончай в грязи пачкаться, давай чистым делом заниматься». И через год, в июле 60 го, я сначала защитил диплом на горном факультете Тбилисского политехнического института, а день спустя уже сдавал экзамены в консерваторию. И был принят. Учились мы, кстати, в одно время с Надаром Ахалкаци, который предпочел Институт железнодорожного транспорта. У нас были такие битвы в межинститутских футбольных турнирах, что стадион на 25 тысяч зрителей был битком!»
В Тбилисскую консерваторию Соткилава пришел как баритон, но вскоре профессор Д.Я. Андгуладзе исправил ошибку: конечно, у нового студента великолепный лирико-драматический тенор. В 1965 году молодой певец дебютирует на тбилисской сцене партией Каварадосси в пуччиниевской «Тоске». Успех превзошел все ожидания. В Грузинском государственном театре оперы и балета Зураб выступал с 1965 по 1974 год. Талант перспективного певца на родине стремились поддерживать и развивать, и в 1966 году Соткилаву отправили на стажировку в знаменитый миланский театр «Ла Скала».
Лучшие дня
Там он стажировался у лучших специалистов бельканто. Работал без устали, а ведь могла и голова закружиться после слов маэстро Дженарро Барра, который писал тогда: «Молодой голос Зураба напомнил мне теноров былых времен». Речь шла о временах Э. Карузо, Б. Джильи и других чародеев итальянской сцены.
В Италии певец совершенствовался два года, после чего принял участие в фестивале молодых вокалистов «Золотой Орфей». Его выступление было триумфальным: Соткилава завоевал главный приз болгарского фестиваля. Через два года - новый успех, на этот раз на одном из самых ответственных Международных конкурсов - имени П.И. Чайковского в Москве: Соткилава удостоен второй премии.
После нового триумфа, в 1970 году, - Первая премия и «Гран-при» на Международном конкурсе вокалистов имени Ф. Виньяса в Барселоне - Давид Андгуладзе сказал: «Зураб Соткилава - одаренный певец, очень музыкален, его голос, необычайно красивого тембра, не оставляет слушателя равнодушным. Вокалист эмоционально и ярко передает характер исполняемых произведений, полно раскрывает замысел композитора. И самая замечательная черта его характера - это трудолюбие, желание постичь все тайны искусства. Он занимается каждый день, у нас почти такое же «расписание уроков», как и в студенческие годы».
«На первый взгляд, - вспоминает он, - может показаться, что я быстро привык к Москве и легко вошел в оперный коллектив Большого театра. Но это не так. Поначалу мне было трудно, и огромное спасибо людям, которые в то время были рядом со мной». И Соткилава называет режиссера Г. Панкова, концертмейстера Л. Могилевскую и, конечно, своих партнеров по спектаклям.
Премьера «Отелло» Верди в Большом театре стала заметным событием, Отелло в исполнении Соткилавы - откровением.
«Работа над партией Отелло, - рассказывал Соткилава, - открыла мне новые горизонты, заставила пересмотреть многое из сделанного, родила иные творческие критерии. Роль Отелло - это та вершина, с которой хорошо видно, хоть до нее и трудно дотянуться. Теперь, когда в том или ином предлагаемом партитурой образе нет человеческой глубины, психологической сложности, мне он не так интересен. В чем счастье артиста? Тратить себя, свои нервы, тратить на износ, не думая о следующем спектакле. Но работа должна вызывать желание так себя тратить, для этого нужны большие задачи, которые интересно решать...»
Другим выдающимся достижением артиста стала партия Туридду в «Сельской чести» Масканьи. Сначала на концертной эстраде, потом в Большом театре Соткилава добился огромной силы образной выразительности. Комментируя эту свою работу, певец подчеркивает: «Сельская честь» - веристская опера, опера высокого накала страстей. Это возможно передать в концертном исполнении, которое, разумеется, не должно сводиться к отвлеченному музицированию по книжечке с нотным текстом. Главное - позаботиться об обретении внутренней свободы, которая так необходима артисту и на оперной сцене, и на концертной эстраде. В музыке Масканьи, в его оперных ансамблях присутствуют многократные повторы одних и тех же интонаций. И здесь исполнителю очень важно помнить об опасности однообразия. Повторяя, например, одно и то же слово, нужно найти подводное течение музыкальной мысли, окрашивающее, оттеняющее различные смысловые значения этого слова. Нет надобности искусственно себя взвинчивать и неизвестно что наигрывать. Патетический накал страсти в «Сельской чести» должен быть чистым, искренним».
Сила искусства Зураба Соткилавы в том, что оно всегда несет людям искреннюю чистоту чувства. В этом секрет его неизменного успеха. Не стали исключением и зарубежные гастроли певца.
«Один из самых сверкающе-прекрасных голосов, которые существуют где-либо сегодня». Так отозвался рецензент о выступлении Зураба Соткилавы в парижском Театре Елисейских Полей. Это было начало зарубежных гастролей замечательного советского певца. Вслед за «шоком открытия» последовали новые триумфы - блистательный успех в США и затем в Италии, в Милане. Оценки американской прессы также были восторженны: «Большой по объему голос превосходной ровности и красоты во всех регистрах. Артистизм Соткилавы исходит непосредственно из сердца».
Гастроли 1978 года сделали певца знаменитостью мирового масштаба - последовали многочисленные приглашения участвовать в спектаклях, в концертах, в грамзаписях...
В 1979 году его художественные заслуги были отмечены высшей наградой - званием народного артиста СССР.
«Зураб Соткилава - обладатель редкого по красоте тенора, яркого, звонкого, с блестящими верхними нотами и крепким средним регистром, - пишет С. Саванко. - Голоса такого масштаба встречаются нечасто. Прекрасные природные данные были развиты и усилены профессиональной школой, которую певец прошел на родине и в Милане. В исполнительской манере Соткилавы преобладают признаки классического итальянского bel canto, что особенно ощущается в оперной деятельности певца. Ядро его сценического репертуара составляют лирико-драматические партии: Отелло, Радамес («Аида»), Манрико («Трубадур»), Ричард («Бал-маскарад»), Хозе («Кармен»), Каварадосси («Тоска»). Поет он и Водемона в «Иоланте» Чайковского, а также в грузинских операх - Абесалома в спектакле Тбилисского оперного театра «Абесалом и Этери» З. Палиашвили и Арзакана в «Похищении луны» О. Тактакишвили. Соткилава тонко ощущает специфику каждой партии, не случайно в критических откликах отмечалась широта стилистического диапазона, присущая искусству певца.
«Соткилава - классический герой-любовник итальянской оперы, - считает Э. Дорожкин. - Все «Дж.» - заведомо его: Джузеппе Верди, Джакомо Пуччини. Однако есть одно существенное «но». Из всего набора, необходимого для образа ловеласа, в полной мере Соткилава обладает, как справедливо заметил в своем послании юбиляру восторженный российский президент, лишь «удивительной красоты голосом» и «природным артистизмом». Для того чтобы пользоваться такой же любовью публики, как жоржсандовский Андзолетто (а именно такого рода любовь окружает сейчас певца), этих качеств маловато. Мудрый Соткилава других, однако, и не стремился приобрести. Он взял не числом, а умением. Совершенно не обращая внимания на легкий неодобрительный шепоток зала, он пел Манрико, Герцога и Радамеса. Это, пожалуй, единственное, в чем он был и остается грузином, - делать свое дело, несмотря ни на что, ни секунды не сомневаясь в собственных достоинствах.
Последним этапным бастионом, который взял Соткилава, стал «Борис Годунов» Мусоргского. Самозванца - самого русского из всех русских персонажей русской оперы - Соткилава спел так, как голубоглазым белокурым певцам, ожесточенно следившим за происходившим из пыльных кулис, спеть и не снилось. Вышел абсолютный Тимошка, - а собственно, Тимошкой Гришка Отрепьев и был.
Соткилава всегда был человеком светским. Причем светским в лучшем смысле слова. В отличие от многих своих коллег по артистическому цеху певец удостаивал присутствием не только те мероприятия, за которыми неизбежно следовал обильный фуршет, но и те, которые были предназначены для настоящих ценителей прекрасного. На банку оливок с анчоусами Соткилава зарабатывал и сам. А жена певца к тому же всегда замечательно готовила.
Соткилава выступал, хотя и не часто, и на концертной эстраде. Здесь его репертуар составляли в основном русская и итальянская музыка. При этом певец стремился сосредоточиться именно на камерном репертуаре, на романсовой лирике, сравнительно редко обращаясь к концертному исполнению оперных отрывков, что довольно распространено в вокальных программах. Пластическая рельефность, выпуклость драматургических решений сочетаются в интерпретации Соткилавы с особой интимностью, лирической теплотой и мягкостью, нечастыми у певца с таким масштабным голосом».
С 1987 года Соткилава вел класс сольного пения в Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского. Солист Большого театра, легенда оперной сцены, замечательный педагог Зураб Соткилава, несмотря на тяжелую болезнь, до конца дней продолжал свою творческую и концертную деятельность.
Позор Вам, г-н Соткилава!
Анатолий
15.08.2008 08:51:43
Для всех читатаелей копирую заявление Солиста Большого театра:
Народный артист СССР Зураб Соткилава делает спеиальное заявление в связи с событиями в Грузии.
«Возмущен действиями Российской Федерации в отношении Грузии. Сейчас не врем определять, чья это земля и кто виноват. Россия должна прекратить бомбардировку мирных городов», - заявляет он.
По его заявлению, разрушение столицы Грузии является мечтой не такой уж малой части российских политиков.
«Почему бомбят Зугдиди и Кодорское ущелье?! Линия фронта расширяется. Разрушается и наносится урон грузинским городам, которые никакого отношения не имеют к Цхинвалському региону», - заявляет он.
По заявлению Соткилава, Россия нарушает международное право. Российские каналы же эти события освещают односторонне.
«Почему волнует Россию гибель только мирного осетинского населения, а про погибшее грузинское мирное население никто ничего не говорит?! Почему обманывает нас такая большая медиамашина?! Это недопустимо!, - заявляет он.
Г-н Соткилава! Любовь к Родин и своему народу, и поддержка фашиста Саакашвили - не одно и то же! Не следует ли Вам покинуть Россию? После таких мерзких заявлений, думаю тяжело Вам будет здесь!
Когда слышишь глубокий, могучий, заполняющий собой любой зал голос Зураба Соткилавы, то не верится, что знаменитый тенор, лауреат множества премий мечтал когда-то стать звездой… футбола, и лишь благодаря стечению обстоятельств мир получил вместо великого футболиста великого певца. Как же такое могло произойти? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно, наверное, вспомнить всю жизнь Зураба Лаврентьевича, начиная с того мартовского дня 1937-го года, когда директор школы Лаврентий Соткилава стал самым счастливым человеком на Земле: еще бы, ведь у него родился сын.
Детство в тени войны
Ксения Виссарионовна – мама Зураба – любила петь и играть на гитаре. Мелодичные грузинские песни – первое музыкальное впечатление раннего детства – Зураб узнал именно от мамы (отнюдь не певицы, а рентгенолога по профессии) и бабушки. По признанию певца, в то время ему, ребенку, и в голову не приходило, что когда-нибудь он сам начнет петь.
А потом была Великая Отечественная война. Как у всего поколения, она разделила детство маленького Зураба на «до» и «после». Но песни никуда не исчезли. Теперь их пели матери и жены тех, кто сражался за тысячи километров от родного дома; пели, собравшись под большим платановым деревом во дворе. В этих песнях звучала не только тоска и тревога, но и вера в победу. Не тогда ли Зураб впервые ощутил огромную силу музыки, исцеляющей души и дающей силу сердцам?
Футбол? Футбол. Футбол!
После Победы и возвращения отца на смену тревогам пришли обычные мальчишеские радости, главной среди которых был футбол. Дни напролет Зураб гонял по огромной поляне самодельный мяч, сделанный из корней травы. В 12 лет юного игрока заметили тренеры – и спортивная карьера стремительно шла в гору: в 16 лет он уже крайний защитник сухумского «Динамо», а в 1958 г. его зачисляют в основной состав тбилисского «Динамо». Параллельно Зураб учится в политехническом, но никто, и прежде всего он сам, не сомневается, что его будущее – спорт.
А потом был роковой матч в Югославии и полученный на нем перелом. Тогда Зураб смог преодолеть последствия травмы и вернуться в команду. Но новая травма – на этот раз на соревнованиях в Чехословакии – не оставляет никаких шансов. Из футбола пришлось уйти. И нужно было искать новое призвание, новую цель.
Начало
В каком-то смысле новое призвание нашло Зураба само, когда он еще играл в «Динамо». Пианистка Разумовская, друг семьи Соткилава, восхищалась его голосом и посоветовала ему пройти прослушивание у знакомого профессора Тбилисской консерватории. Любопытно, что профессор сначала заинтересовался футбольными, а не вокальными возможностями Зураба. Соткилава доставал ему билеты на стадион, а профессор из благодарности давал ему уроки – до того момента, пока не стало ясно: у юного спортсмена есть огромный певческий потенциал. Правда, сам Зураб эту новость встретил со смехом: тогда для него существовал лишь футбол. И только когда от спорта пришлось отказаться, Соткилава всерьез взялся за подготовку к консерватории.
10 июля 1960-го г. он защитил диплом в политехническом институте, а 12-го пошел на вступительный экзамен в консерваторию.
Любовь
В битком набитых коридорах консерватории абитуриент Соткилава неожиданно увидел красивую девушку в костюме кирпичного цвета – и влюбился. По признанию певца, он сразу понял, что эта девушка – ее звали Элисо Турманидзе – будет его женой. Но подойти к будущей пианистке, учившейся курсом старше, он не решался целых два года.
И тогда Элисо подошла сама.
…Они вместе уже полвека – Зураб и Элисо. Жена – это не только друг и помощница, но и надежный тыл, так необходимый в непростой жизни артиста. В каждом интервью Зураб Лаврентьевич говорит слова благодарности жене, всегда поддерживавшей его во всем. А еще – подарившей двух дочерей: Теа и Кетино. Дочери не пошли по стопам отца, выбрав гуманитарные науки, а не музыку, но это не мешает отцу – а теперь уже и дедушке – обожать их и баловать внуков. Кстати, муж младшей дочери, Кети – известный грузинский оперный певец, так что есть надежда, что младший внук, Леван, когда-нибудь тоже выйдет на сцену.
Слава
Учебе в Тбилисской консерватории Зураб предался с такой же страстью, с какой прежде занимался футболом. И усилия его были вознаграждены: после ее окончания с партией Каварадосси в опере Пуччини «Тоска» к нему приходит первая слава. Вскоре в Грузинский государственный театр оперы и балета начинают ходить «на Соткилаву». В 1966 году – новая удача: перспективного молодого человека направляют в Италию, в мечту все оперных певцов мира — в «Ла Скала». Двухлетняя стажировка у лучших мастеров сцены, помнивших таких звезд сцены как Карузо и Джильи, очень много дала Зурабу. В 1968 г. к нему приходит первый международный успех: победа на болгарском фестивале «Золотой Орфей».
С этого момента победа следует за победой: Международный конкурс имени П.И. Чайковского – вторая премия; Международный конкурс вокалистов им. Ф. Виньяса – первая премия и «Гран-При»! А какие партии: в 1973 г. Зураб в Большом театре дебютирует в партии Хозе (через год он перейдет в этот театр из Грузинского театра оперы и балета); потом были Водемон из «Иоланты» Чайковского, Самозванец из «Бориса Годунова» Мусоргского, Туридду из «Сельской чести» Масканьи. Но отдельная страсть тенора – это Верди. Именно в его операх «Трубадур», «Аида», «Бал-маскарад», «Отелло» гений Соткилавы раскрылся с полной силой, явив миру высочайший исполнительский уровень, неподражаемые эмоциональность и лиризм.
Со стороны могло показаться, что Зураб Соткилава – любимец судьбы, которому все давалось легко: бесконечные гастроли по всему миру, начиная с 1970-х гг.; блестящие партии на лучших оперных сценах, государственные награды, миллионы поклонников… Но только сам певец может сказать, какой титанический труд стоит за кажущейся легкостью исполнения, какая длительная подготовка предшествует каждой премьере. И никто не знает, какие шрамы на душе оставила ранняя смерть родителей, а в начале 1990-х – война, пришедшая в родную Абхазию.
Не они ли, эти скрытые от посторонних глаз стрессы, спровоцировали развитие страшной болезни? Летом этого года газеты запестрели тревожными сообщениями: у знаменитого певца диагностирована опухоль поджелудочной железы. Но Соткилава не собирался сдаваться. После успешно проведенного лечения Зураб Лаврентьевич вернулся на сцену, а нам остается лишь пожелать ему долгих лет жизни.
Народный артист СССР, оперный певец Зураб Соткилава.
Зураб Лаврентьевич Соткилава родился 12 марта 1937 года в Сухуми (Абхазская АССР; ныне - Сухум, Абхазия) в семье Лаврентия Гутуевича Соткилавы и Ксении Виссарионовны Карчава. Отец был директором школы, мать - врачом-рентгенологом.
В 1960 году Зураб Соткилава окончил горно-геологический факультет Тбилисского государственного политехнического института (ныне - Грузинский технический университет) по специальности "инженер-маркшейдер", в 1965 году - Тбилисскую государственную консерваторию им. Вано Сараджишвили (класс Давида Андгуладзе), в 1972 году - аспирантуру консерватории.
В детстве учился в музыкальной школе по классу скрипки и фортепиано. Увлекался футболом, с 16 лет выступал за сухумское "Динамо" на позиции защитника. В 1956 году стал капитаном сборной Грузинской ССР в возрасте до 20 лет. Через два года начал играть в основном составе тбилисского "Динамо".
Параллельно занимался вокалом с профессором Тбилисской консерватории Николаем Бокучавой. В конце 1950-х гг. , завершив вследствие травмы спортивную карьеру, сосредоточился на музыкальной деятельности. Певческий голос - тенор.
В 1965-1974 гг. являлся солистом Грузинского театра оперы и балета им. З. Палиашвили (Тбилиси). Исполнял партии Герцога в опере Джузеппе Верди "Риголетто", Хозе в опере Жоржа Бизе "Кармен", Турриду в опере Пьетро Масканьи "Сельская честь", Рудольфа в "Богеме" Джакомо Пуччини и др.
В 1966-1968 гг. проходил стажировку в театре "Ла Скала" (Милан, Италия).
В 1973 году дебютировал в Москве в Государственном академическом Большом театре в партии Хозе (опера Жоржа Бизе "Кармен"), в следующем году был приглашен в оперную труппу. Исполнял партии Водемона ("Иоланта" Петра Чайковского), Абесалома ("Абесалом и Этери" Захария Палиашвили), Каварадосси ("Тоска" Джакомо Пуччини), Манрико ("Трубадур" Джузеппе Верди), Радамеса ("Аида" Джузеппе Верди), Отелло ("Отелло" Джузеппе Верди) и др.
В 1976-1988 гг. преподавал в Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, в 2002 году возобновил там же преподавательскую деятельность. Среди учеников Соткилавы - оперные певцы Владимир Богачев, Александр Федин, Владимир Редькин и др.
В 1995 году участвовал в премьере первой в истории Большого театра постановки оперы Модеста Мусоргского "Хованщина" в редакции Дмитрия Шостаковича, исполнив партию Голицына. На протяжении карьеры выступал с гастролями в США, Италии, Германии, Франции, Великобритании и др.
Возглавлял жюри Международного конкурса им. П. И. Чайковского в номинации "вокальное искусство" (1994), жюри кинофестиваля стран СНГ и Балтии "Киношок" (2000). В 2011 году входил в состав жюри телевизионного проекта "Призрак оперы" (Первый канал).
Являлся почетным членом Болонской музыкальной академии (Италия).
В последние годы жизни страдал от онкологического заболевания.
Народный артист СССР (1979). Лауреат орденов "Знак Почета" (1971), Трудового Красного Знамени (1976), "За заслуги перед Отечеством" I (2017), II (2007) и III (2001) степени, Чести (1997, 2007, Грузия).
Был награжден почетной грамотой президента РФ (2012).
Был отмечен Государственной премией Грузинской ССР им. З. Палиашвили (1983) и Государственной премией Грузии им. Шота Руставели (1998).
Лауреат IX Всемирного фестиваля молодежи и студентов (1968, София, Болгария), IV Международного конкурса им. П. И. Чайковского (1970, Москва), Международного конкурса вокалистов Франциско Виньяса (1970, Барселона, Испания), российской музыкальной премии "Овация" (2008).
Был женат на пианистке Элисо Турманидзе. Дочери Теа (род. 1967) и Кетеван (род. 1971) - выпускницы Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.
