• Биографии, истории, факты, фотографии
• Динамометрия: развитие метода измерения
• Развлечение по физическому развитию для детей средней группы "Сказочные веселые старты" план-конспект занятия по физкультуре (средняя группа) на тему
• Правила присвоения спортивных разрядов в художественной гимнастике
• Использование рыбами электрических полей С какими целями рыбы выпускают электрические сигналы
• Сочинение по картине Не взяли на рыбалку Поповича (5 класс Ладыженская)
• Никто не говорил, что будет легко
• Борис васильев - встречный бой
• Проведение соревнований по спортивному ориентированию На соревнованиях по спортивному ориентированию участник должен
• Рыба-луна — удивительное морское существо из книги Гиннесса

Многообещающая серия издательства «Самокат» «Родная речь», куда, по замыслу составителя, должны войти произведения «новых классиков», то есть лучших детских писателей второй половины XX века, начинается с представителей ленинградской школы. К ней и принадлежит Сергей Вольф, прошедший удивительный, волнообразный творческий путь. Он был ярким и важным участником неофициальной питерской культурной жизни в шестидесятые, в семидесятых ушёл в подцензурную детско-юношескую (в том числе фантастическую) прозу, которую пополнил значительным количеством повестей и рассказов, а в восьмидесятых неожиданно оказался, по определению Олега Юрьева, «молодым ленинградским поэтом» , - своими стихами примкнув к новому андеграундному поколению.

Самое главное, что надо сказать о детских рассказах Сергея Вольфа, - это то, что они настоящая хорошая проза, написанная чистым и живым языком. В основе их сюжетов - простые случайные события, суть которых всегда немножко больше их самих. В деталях неуловимо, ненавязчиво мерцает общий строй и тон ленинградской жизни. И как только начинаешь читать, уже на самом первом рассказе появляется стойкое, странное ощущение - хочется назвать его «про окно». Это радостное чувство - чувство простора. Хотя, как и все пронзительные переживания, с примесью другого, болезненного - пустоты, грусти, одиночества. Сложное и неоднозначное. Для его описания есть один точный образ: как будто сидишь на подоконнике в комнате без света и смотришь в окно. Просто сидишь на подоконнике, просто плывёшь на подоконнике, не весёлый, не грустный, не особенный, не бездельный, просто задумчивый или просто улавливающий - звуки, тишину, переменчивый свет. Такое глубокое чувство.

Окно у Вольфа и вправду появляется - в самых волнующих текстах. Около открытого окна сидит и ждёт девочка в рассказе «Вот вам стакан воды» («и ветер шевелит паруса её кораблей» ). В тёмное окно смотрит и вспоминает другое время и другое место мальчик из «Оттуда, издалека». Из школьного окна случайно видит невероятное герой «Случая в песках»: отвратительный, поставивший двойку учитель гладит и кормит уличную лошадь! Как же так? Он ставит двойку, но любит лошадей?! Что-то не вяжется. Раз он любит лошадей, может ли он быть не прав? И:

- Позволь угостить тебя сахаром, - сказал он.
- Я не лошадь, - сказал я.
- Я в этом уверен, - сказал он.

И именно так всё становится на свои места.

Лошади, да, - их много в книге. Те, которых надо бы подарить школе и поселить рядом со снарядом-конём в спортзале. Те, на которых надо скакать бравым рыцарям - Алёшке и Тимке. А кроме них, ещё обязательно макеты кораблей и фрегатов, громкое пение, рыбы - последних можно ловить в реке (чтобы поймать одну - величайшую, «отсюда и до школы» , «большую как лошадь» ), а можно смотреть их - летом - с ластами, маской и трубкой. Впрочем, и зимой подводная охота не прекращается: кто сказал, что не посмотришь на рыб, плавая в ванне? А в пургу и кошка на ковре - отличная рыба-добыча. Все они - лошади, рыбы - прекрасные идеи-фикс, символы детского сознания, перетекают у Вольфа из рассказа в рассказ. Они не формируют сюжетов, они - вехи, на которые крепится тонкая ткань его детской прозы. Это - то общее, архетипически-детское, что он избрал и поместил в подсознание своему выразительному детскому миру. На языке этих сущностей и чаяний общаются его десяти-двенадцатилетние герои, они им живут. Вольф знает этот язык, он на нём пишет. И любой детский читатель, кажется, сходу должен понять, признать и полюбить такого рассказчика - как своего, как говорящего внятно и по делу.

Рассказы Сергея Вольфа - веселые и занимательные. И еще поучительные. К тому же слова в них подобраны самые точные и расставлены по самым верным местам. Одним словом, пройти мимо такой книги - большая (может, и роковая) ошибка.

Для младшего и среднего школьного возраста.
3-е издание.

Характеристики

Доставка

Интернет-магазин детских книг и развивающих игрушек сайт доставляет товары по всей территории РФ. Срок и стоимость доставки зависит от региона доставки, веса и размера заказа, более подробную информацию вы узнаете на этапе оформления. Срок доставки указан в рабочих днях, не считая дня заказа.

Варианты доставки:

• Курьерская доставка - курьер компании Boxberry/СДЭК доставит ваш заказ в удобное для вас время и место. Стоимость курьерской доставки рассчитывается на этапе оформления заказа и зависит от региона доставки, веса и размера заказа.
• Доставка в пункт самовывоза - это более дешевый и быстрый способ доставки. Мы работаем с ведущими логистическими компаниями Boxberry и СДЭК, которые имеют тысячи пунктов самовывоза по всей России.
• Доставка в отделении Почты России.

2 УДК 821. 161. 1 ББК 84(2Рос=Рус)6 В67 Составление и оформление серии Илья Бернштейн Иллюстрации Катя Толстая Серия «Родная речь» Вольф, Сергей. Глупо как-то получилось: [для мл. и сред. шк. возраста] / Сергей Вольф: [ил. Е. Толстой]. – М. : Самокат, 2012. – 136 с. – (Родная речь). – ISBN 978-5-91759-097-4 Рассказы Сергея Вольфа* (1935–2005) – весёлые и занимательные. И ещё поучительные. К тому же слова в них подобраны самые точные и расставлены по самым верным местам. Одним словом, пройти мимо такой книги – большая (может, и роковая) ошибка. © С. Вольф, наследники. 2012 © Катя Толстая. Иллюстрации, 2012 © И. Бернштейн. Дизайн, редактирование, 2012 © ООО «Издательский дом “Самокат”», 2012 * http://ru. wikipedia. org/wiki/Вольф,_Сергей_Евгеньевич В67

3 cодержание 5. . . . . . . . . . . . глупо как-то получилось вот вам стакан воды. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7 глупо как-то получилось. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23 Господь Бог, чёрт или акробат. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33 это будет сюрприз. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41 отойди от моей лошади. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51 озарена весёлым треском. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57 cлучай в песках. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61 Феодоро и Алехуано. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65 чудесный голос. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73 большая рыба отсюда и до школы. . . . . . . . . . . . 79 хочется петь вместе с ним. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85 мы поедем на рыжем коне. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 93 Пафнутий. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99 на самокате вдоль нашего дома. . . . . . . . . . . . . . 103 105. . . . . . рыба, большая, как лошадь век его не забуду. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107 оттуда, издалека. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 115 рыба, большая, как лошадь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123

4 родная речь Сергей Вольф

5 глупо как-то получилось

7 вот вам стакан воды Когда мне грустно, я стараюсь себя развеселить. Неплохая мысль, правда? Мне частенько бывает грустно или вообще не по себе, но вся беда в том, что я почти никогда не знаю, отчего мне грустно или не по себе. Поэтому я стараюсь развеселить себя изо всех сил, как попало. Иногда помогает, иногда нет, но я стараюсь вовсю. Сегодня как раз прихожу из школы, а настроение у меня – не настроение, а чушь какая-то. Отчего – не знаю. Я даже есть не стал, надел свои лучшие трусики для плавания,взял ласты,маску и трубку и полез в ванную. Напустил полванны воды и улёгся туда. Лежу, шевелю тихонечко ластами, дышу через трубку, рассматриваю в маску дно ванны – и вроде легче становится. Вроде бы легче. «Скоро лето, – думаю, – укачу на дачу и буду целыми днями плавать с маской и ластами и охотиться на крупную рыбу. И позабуду обо всём на свете. Кто это там, а? Окунь? А это? Щука! Подумать только! Ну и щучища! Сейчас мы её. . . Не-ет, уплыла. Однако здоровая. Ну ничего, мы ещё с вами встретимся. Будьте уверены. Моё ружьё не даёт промаха». Мне стало холодно в ванне, но я решил не подливать горячей воды, нет, так не полагается. Я вылез из ванны,тихонечко прошлёпал в комнату,достал из шкафа и надел на себя рейтузы и шерстяной свитер. Так

8 все хорошие подводные охотники поступают, если у них нет специального костюма, – я читал. Снова залез я в ванну. Красота! Совсем другое дело! Жарко даже! «Эй,там,на берегу! Перестаньте орать и распугивать крупную рыбу! Ага, вот она, щука! Та самая! Стоит около водорослей и меня не замечает. Сейчас мы её. . . » Вдруг – звонок. Кто-то звонит к нам в квартиру. Надо же. Не могут не испортить охоту. Соседка Виктория Михайловна стучит мне в ванную и говорит: – Алёша! К тебе тут какая-то девочка пришла. Девочка?! Ха-ха! Вот номер! Этого ещё не хватало! Я отвечаю ей прямо через дыхательную трубку, не вынимая головы из воды: – Пусть заходит в ванную. Я не моюсь. Я в костюме. Она говорит: – Что это такое у тебя с голосом? Я говорю: – Такой голос. Она говорит: – Хм. Странно. А я стал смеяться под водой. После дверь в ванную отворилась,и я услышал,как вошла эта девочка, постояла немного и потом села на табуретку. А я лежал в воде и не поднимал головы. «Что это ещё за такая девчонка пришла? Чего ей надо?»–думал я. Одно удовольствие было лежать в воде в шерстяном свитере и рейтузах. Тепло, великолепно. Но охотиться уже было нельзя. Я поднял голову и тут же сел и снял маску –девочка была совершенно незнакомая. Она смотрела на ме

9 ня, от любопытства склонив голову набок, как будто я был редкое насекомое. – Ты кто такая? – спросил я. Она сказала: – Я нашла твой… ваш… портфель. – Что-о? – сказал я. – То есть? Как это понимать? –А сам уже вспомнил, что, когда шёл из школы домой, мне было маленько не по себе, чего-то такого мне не хватало (это кроме паршивого настроения я чувствовал), но я так и не догадался тогда, чего именно мне не хватало. Вот фрукт, а?! – Я нашла его в продуктовом магазине, – сказала она. А я так и сидел в ванне. – Точно,– сказал я и засмеялся. – Верно. Там я его и оставил. Я там сок томатный пил. Я сегодня десять копеек нашёл. Купил на переменке булочку, разломил пополам – а там десять копеек. Неплохо, а? Она говорит: – А я, когда мне было два года, сто рублей нашла. Мне мама рассказывала, сама-то я не помню, всё-таки десятьлетназад это было. И мы поехали на дачу,нам как раз денег недоставало. А вам не холодно сидеть в воде? – Нет, – сказал я. – Пустяки, – и тут же почувствовал, что у меня озноб прошёл по коже. – Постой, постой, – говорю. – Ну, ты нашла портфель,открыла его,узнала,как меня зовут и фамилию. . . так? А где ты адрес взяла, а? – Я пошла в вашу школу. –Вот именно,–говорю. –Пошла в школу; так,мол, и так, да?. . Ваш-то портфель потерял. . . Ты представляешь, что они теперь обо мне думать будут?!

10 – Нет, – сказала она. – Я догадалась, что так нельзя. Я попросила дать мне ваш адрес, чтобы мы к вам зашли и пригласили вас в нашу школу,–я ведь в другой школе учусь,–чтобы вы поделились с нами насчёт подводной охоты. – Врёшь,– сказал я. – Всё враньё. Ты ведь не знала, что я занимаюсь глубоководной подводной охотой! Не знала ведь?! –Верно,–говорит. –Я совсем этого не знала,а сказала именно так, сама не знаю почему. Честное слово. Она не врала, это было видно. Я-то думал уже, что я её поймал, а выходит – нет. Мне даже малость скучновато стало. – Да, – говорю. – Так бывает. Бывают иногда, так сказать, совпадения. А где мой портфель,ты его в прихожей оставила? – Нет, он у меня дома. – Это почему же? – Видите ли, а если вы погибли или вас просто нет дома? Я приду к вам с портфелем,ваши смотрят: портфель есть, а вас нет – вдруг с вами что-нибудь случилось! Они бы в обморок упали. – Да-а, – говорю. – Ну, ты голова! Я бы не сообразил. Иди подожди меня в прихожей, я сейчас буду готов. «Ничего девчонка,–думал я, снимая мокрый подводный костюм, – довольно забавная. Надо с ней ещё поболтать, для настроения». Я быстро переоделся, и мы вышли на улицу. – Вот, весна, – сказала она. – Скоро лето. – Вот именно,– говорю. –Умотаю куда-нибудь подальше, буду охотиться и ни о чём не думать.

12 – А в школу к нам не зайдёте? – спрашивает она. – Не расскажете насчёт подводной охоты? – Не знаю,– говорю. – Подумаю. И называй меня, пожалуйста, на «ты» – я не старик какой-нибудь. . . Она засмеялась и сказала: – Хорошо. Так и буду. А что ты ещё делаешь, кроме подводного нырянья? –Датак,–говорю,–разное. Тода сё. Читаю. В кружки хожу – авиа и фото. Уроки ещё делаю. Иногда долго приходится сидеть: троек у меня многовато. А у тебя? – говорю. Она вдруг ужасно смутилась,покраснела и говорит тихо: – Я отличница. Я свистнул, остановился и долго глядел на неё, а она отвернулась и стояла вся красная. Не понимаю,что с ней произошло. По-моему, прекрасно быть отличником, я бы так с удовольствием, только у меня ничего не выходит. – Пошли, – сказал я. – Чудо-юдо. Ты, наверное, в десять кружков ходишь и ещё староста, а? – Нет, я не староста. Я никто. И в кружки я не хожу. Я не умею. – Ни в один? – Ни в один. – Дурочка ты несчастная, – говорю. – Там иногда знаешь как интересно бывает! Она говорит: – Я знаю. Я догадываюсь. Но я не умею. – Да что ж тут уметь! – говорю. – Например, фото. Все плёнку заряжают–и ты плёнку заряжаешь. Все ставят выдержку сотую долю секунды – и ты ставишь со

14 тую долю секунды. Допустим, снимаем окно или цветок в горшке. Все вместе. Все – клац затвором. И ты тоже – клац! И всё! Понятно? – Понятно, – говорит. – Но я не умею. – Совсем ты тютя, – сказал я. – Чего ж тут уметь! Она говорит: –Я сама не знаю. Вроде бы всё понятно,а я не умею. Плёнку-то, наверное, я смогу зарядить, а вот в кружок ходить я не умею. Я подумал немного и говорю: –Вроде бы ятебя понимаю. Точно. Ходишь-ходишь, ходишь-ходишь в этот кружок,и иногдатакаятоска найдёт. Правильно я говорю? – Не знаю,– сказала она. – Вот мы и пришли. Я тут живу. Домой я бежал, размахивая портфелем, и пел песню на собственную мелодию. Мелодию я сам сочинил, внезапно. Немного похожую на «А за окном то дождь, то снег». А слова я не помню, что-то вроде: Всё в голове у меня вверх ногами. Привет! Тра-ля-ля! Ура! Ура! Ура! Что-то в этом духе. Я летел по улице, как метеор, и даже чуть не сшиб ларёк с пивом,а какой-тодядька сказал про меня,ткнув в меня пальцем: – Эти ещё нам покажут. Но у меня всё равно было прекрасное настроение, хотя он меня и ткнул.

15 Во-первых, потому, что нашёлся портфель: любому ведь понятно, что было бы со мной в школе и дома, если бы они узнали, что я портфель потерял. А во-вторых,потому,что у этой девчонки мне здорово понравилось. У неё по всей комнате – на шкафу, на разных полочках, на печке, на окне – стояли фрегаты,корветы,яхты,ещё какие-то незнакомые парусные лодки – много-много всего. Вся комната была в парусах. А на стене висели часы, из которых выпрыгивала кукушка. Сколько раз я слышал и читал про такие часы, а никогда не видел. Я спросил: – А кто делал корабли? Она говорит: – Да так. . . Они просто так стоят. –Ага,–сказал я. –Понятно. –И не стал приставать. Потрясающие были корабли,я их рассматривал как обалделый. Одно окно в комнате было открыто, в комнату залетел ветер, и все паруса тихонько шевелились. Я сказал: – Здорово у тебя. Очень. Я бы в такой комнате жил и забот не знал! И как всё аккуратно сделано,с ума сойти можно. Она говорит: – Это папа делал. А я сказал тогда: – Годика через два-три здесь вообще места жить не будет – одни корабли. Она засмеялась и говорит: – Всё. Больше не будет. Он исчез. – Кто исчез? – спросил я. – Папа.

17 – Как исчез? Куда? – Не знаю. Пропал. Исчез. – А мама – что, тоже исчезла? – Нет, мама не исчезла. Паруса от ветра шевелились, я всё никак не мог прийти в себя и почти не слушал её. Мне было так здорово, такое что-то непонятное со мной творилось, что всё во мне прыгало, и я чувствовал, что должен вот сейчас, немедленно что-то сделать. Вдруг я увидел в окно, что напротив, через улицу, стоят автоматы с газированной водой,две штуки,и тут же мне так захотелось пить, так захотелось, ну просто ужас…Я даже чуть не выпрыгнул в окно,тем более,что оно было совсем не намного выше, чем простой первый этаж, – на капельку. Само собой разумеется, я не выскочил, всё-таки неудобно, я схватил свой портфель и стал прощаться и выбежал на улицу. Смешно, но про воду я совершенно позабыл и помчался сразу домой, размахивая портфелем и напевая песню. Когда я пришёл домой,был уже почти вечер. Мама увидела меня с портфелем и долго разглядывала, как будто ей уже звонили из школы,что меня выгнали. Потом она сказала: – Что, дорогой, тебя заставили в школе сидеть за нарушение дисциплины? Или за плохую отметку? – Ну что ты, – говорю. – Но ты же с портфелем! Значит, не был дома, а? – Чепуха. Я тут к одному пареньку заскакивал. Может быть, мы теперь вместе уроки делать будем. – Вот это очень мило, – сказала мама. – Я давно тебе это советовала. Ум хорошо, а два – лучше.

18 – Это верно,– сказал я. – Два ума лучше. – И ушёл в другую комнату делать уроки. Я разложил учебники и тетрадки и просидел так часа два, но делать ничего не мог, не получалось почему-то. Вообще я даже плохо на месте сидел, будто во мне работал неспокойный моторчик: чух-чух, чух-чух, чух-чух. . . Он работал всё тише и тише, а потом заглох и перестал мне мешать, но с уроками всё равно ничего не получалось, и вдруг я почувствовал, что настроение у меня поганое-поганое. «С чего бы это?» – думал я. А как, между прочим, зовут эту девчонку? Нет, я не знал, я не спрашивал у неё. А какой у неё номер школы? А номер дома? А квартиры? Ничего я не знал! Я представил себе,как она сидитдома одна,в кружки не ходит, в комнате у неё темно, окно открыто, а она сидит у окна и смотрит на улицу, и ветер шевелит паруса её кораблей. Я представил себе всё это и быстро встал,снова во мне заработал моторчик: чух-чух. Вдруг я всё сообразил,схватил папину старую кепку,его шарф и очки, надел плащ, шарф и очки спрятал под плащ, в руки взял тетрадку и выскочил на кухню. – Куда, дорогой? – спросила мама. – Не сходится там с тракторами, – сказал я. – Как ни бьюсь– не сходится. Может, вдвоём мы быстрее сообразим, Я к этому пареньку слетаю. – Ну, лети, дорогой, – сказала мама. – Учись. Я выскочил во двор, после – на улицу. . . Уже стемнело совсем. «Всё ясно,– думал я,– её окна как раз напротив автоматов с газированной водой».

19 Когда я подошёл к этим автоматам, я не смотрел на окна, хотя узнать меня было довольно-таки трудно: очки, шарф, кепка, плащ – ничего этого на мне днём не было. Может быть, поэтому я всё-таки не выдержал и посмотрел и тут же вздрогнул, будто меня куснуло током, – так точно я всё отгадал. Она сидела у окна и смотрела на улицу, а в комнате было темно, и паруса кораблей, наверное, шевелились, потому что на улице ветер дул страшный. И тоже почему-то было темно, только светились лампочки в самих автоматах. Я отвернулся и стал искать стакан, чтобы попить, сначала на одном автомате, потом на другом, но стаканов не было. Ветром их, что ли, сдуло?! Я стал крутить головой во все стороны и вдруг увидел, что она выпрыгивает из окна и бежит, не глядя по сторонам, через улицу, ко мне. А в руках у неё – стакан. – Возьмите стакан, – сказала она, подбегая. – Вы пить хотите? – Да, – сказал я басом. – Пить. Наверное,я не брал стакан,потому что она сказала: – Вы не стесняйтесь, пожалуйста, и пейте. Здесь вечером нет стаканов. Только утром и днём. А многие идут и хотят пить. – Вот как, – сказал я басом и немного хрипло. От волнения, что ли. – З-занятно! – Ну да, – сказала она. – Я, как увижу, что кто-то пить хочет, вылезаю со своим стаканом и пою человека, а потом опять в окно залезаю. . . Залезу и жду. – Чего ждёшь? Чего ты ждёшь?! – заорал я, а сам схватил себя за уши и дёрнул изо всех сил, потому что почувствовал, что сейчас, вот сейчас я зареву.

21 – Это я, – говорю. – Не узнала, нет? – Кто вы? – Ну. . . я, Алёша. . . Портфель и всякое такое. . . – Вас. . . не узнать. . . тебя совсем не узнать. – Да,– говорю я. – Да. Не буду я пить, не хочу. Иди, надевай быстро пальто и пошли гулять. –Сейчас,–сказала она,побежала через улицу,влезла в окно и тут же, в пальто уже, вылезла обратно. – А мама где? – спросил я. – На работе. Во вторую смену. Мы пошли,наклоняясьвперёд,против ветра,и сразу же взялись за руки, чтобы не упасть от этого сумасшедшего ветра. Она крикнула: – А куда мы идём?! – Гулять! – прокричал я. – Нечего тебе сидеть у окна. Просто будем гулять. – Ладно! – крикнула она. – Всё равно в такой ветер редко кто пьёт воду! – И тут же у какой-то тётки ветер вывернул зонтик наизнанку, и мы стали оба хохотать, хотя это было нечестно, и хохотали до самого угла, а после свернули направо, и здесь ветер был потише, и я сказал: – Бежим вон туда. Хочешь? Я там видел однажды здоровенную собаку, она несла в зубах авоську с продуктами, портфель и куклу, а на ней верхом ехала девочка. Хочешь, покажу тебе это место? – Хочу, – сказала она. – Ну, бежим, – сказал я. И мы помчались, и я всё время думал, как легко и красиво я бегу, как настоящий бегун.

Глупо как-то получилось

Я с той девчонкой и её братом ещё в сентябре познакомился, в пургу. Пурга была - трудно себе представить. Нелепое какое-то атмосферное явление. Вдруг пошёл снег, повалил среди бела дня, все на улице растерялись, замахали руками.

Действительно, жуткий был снег.

Все, правда, растерялись, только я один, наверное, обрадовался. Эгоизм, конечно, но что делать: люблю я зиму.

И вдруг… началось: дождь пошёл. Вот всегда так. Весь снег в дождь превратился, в жуткий дождину, а пурга не кончилась - куда там, дождяная такая получилась пурга. Дождь так и носился по улице, как ненормальный.

Я сразу весь вымок и в подворотню заскочил. Вот погодка, думаю, и всё из-за этой кисточки. Нам в классе велели такой рисунок сделать - наша школа через сто лет. Ну, как мы её себе представляем. Я понял, что тут без красок не обойтись, и пошёл за красками. Краски купил, а кисточек в магазине нет - пришлось на Невский ехать. Купил, конечно, а тут эта пурга и дождь.

Вот, думаю, погодка - убийственная. И вдруг вижу: заскакивают в подворотню ещё двое, мокрее всех, до ниточки промокли прямо. Ей лет десять, а ему лет восемь. Совсем птенцы, смех! Мне-то уж, слава богу, одиннадцать исполнилось, давно уже двенадцатый.

Она совсем промокла, насквозь, а он нет, хотя тоже здо́рово. На нём куртка спортивная была, непромокаемая. И вдруг он снял эту куртку и на неё надел. Она стала сердиться и не брать куртку, а он обозлился и заставил её надеть.

Мне их вдруг жалко стало, я даже хотел свой свитер снять, но не снял: всё равно ведь мокрый, а под ним майка и больше ничего. И тогда я взял и надел на него свою кепку, всё-таки теплее.

Ты чего?! - закричал он. - Отстань!

Ладно, ладно, - говорю. - Не ори. Голову простудишь.

Она вдруг сказала мне «спасибо» и ему велела сказать. Он сказал и покраснел. И я вдруг почувствовал, что и сам краснею глупо как-то, прямо даже не знаю отчего, и тогда я засунул руки в карманы и засвистел, надувая щёки.

Не правда ли, очень сильный дождь? - сказала она.

О да! - ответил я. - За последний месяц не помню другого такого. Хотя, если подумать, были и посильнее.

А я видел однажды такую молнию, - сказал он, - что вот отсюда и дотуда. Провалиться мне, если я вру.

Я тоже врать не стану, - говорю. - Но я однажды шаровую молнию видел. Вот феномен, я вам скажу. Круглая, как шар, светится и всё разит на своём пути. Это я в Крыму видел, зря врать не буду.

Вы были в Крыму? - спросила она.

Ещё бы, - говорю. - Два раза.

И с маской в море плавали?

Вот смех, - говорю. - Да целый день! С утра до вечера! Ласты, маска и трубка.

И не задыхались? - спросил он.

Ну чего тут задыхаться, - говорю. - Чего уж тут задыхаться! Маску на лицо, трубку в рот, дышишь только ртом, носом нельзя, а то маска запотеет - и плывёшь.

Плывёшь, - сказал он. - Да-а-а…

И рыб видели? - спросила она. - Неужели и рыб?

Вот юмористы, - говорю. - Да их там пруд пруди, тысячи, если не больше.

Они смотрели на меня, разинув рты, и тогда я соврал: прямо нельзя было не соврать - так они на меня смотрели.

А то ещё прихватишь ружьё, - сказал я, и поохотишься немного… так, пока не надоест. Я однажды такую зеленуху шлёпнул, не поверите - с ладонь. Да что там с ладонь, больше, наверное, раза в два.

Смотрите! - вдруг громко сказал кто-то. - Дождь кончился.

Мы поглядели на улицу - дождя не было, только капало чуть-чуть с крыш. И такое всё было дождливое, мокрое и серое, что я даже удивился: неужели я и вправду всего две недели назад был на Чёрном море?

А знаете, - сказала она, - хотите, мы вам кошку покажем? В нашем дворе живёт, здесь недалеко.

Смех, - сказал я. - А что в ней такого?

Она цветастая. В ней двадцать разных цветов.

Будто такие бывают? - сказал я.

Здесь совсем рядом, - сказала она. - Сами увидите.

Ладно, - говорю. - Пошли. Поглядим на этот феномен.

Они оба засмеялись, и мы пошли в их двор. Куда-то направо и налево и, кажется, снова направо - я не запомнил. Мы вошли во двор, и там было пусто. Совсем пусто.

Ой, - вдруг сказала она мне. - Вы же без кепки шли. Отдай быстро кепку, - добавила она брату.

Он опять покраснел, а я сказал:

Ничего. Чепуха какая. Бывало и похуже. Где же ваша кошка?

Кыса-кыса-кыса-кыса, - позвала она.

Я завертел головой, но ничего не увидел в пустом дворе. Потом кто-то толкнул меня в ногу, я обернулся и тогда только увидел эту кошку. Это она меня головой боднула. Мы втроём присели и стали её гладить.

Видите, видите? - говорили они оба. - Чёрный цвет - раз, белый - два, серый - три, рыжий - четыре, бурый - пять, чёрно-рыжий - шесть, голубой - семь… Целых семь цветов! Нравится?!

Ничего, - сказал я. - Яркая.

Понесли её к нам, - сказал он и посмотрел на сестру.

Она посмотрела на меня и спросила:

Хотите зайти к нам? Зайдёмте? Мы вот в этой парадной живём. Совсем рядом. Я знаю одну игру.

Ну, пошли, - сказал я. - Только ненадолго. Мне ещё эту школу через сто лет делать надо.

Они захлопали в ладоши и повели меня к себе по тёмной парадной.

А вы кто друг другу? - спросил я.

Брат и сестра, - сказала она.

Так я и думал.

Я догадался, - сказал я. - Врать не буду. Если хотите, называйте меня на «ты», - добавил я.

Они оба засмеялись в темноте.

А вас как зовут? - спросила она. - То есть тебя? Тебя как?

Я ответил и спросил, как их, и они тоже ответили.

Мы поднялись куда-то на самый верх, вошли в квартиру, а потом в комнату. Брат зажёг свет и поставил кошку на стол.

Я сказал, что им нужно переодеться, а то мокро и холодно, но они закричали: «Нет-нет, будем играть!» И я тогда спросил: «Во что?» И она сказала: «Может, в магазин?» А я сказал: «Ну вот ещё!» А брат вдруг закричал:

Придумал! Придумал! В подводную охоту! А кошка будет нашей рыбой! Вот кем!

Точно! - закричал я. - Идея! Ты ложись сюда, ты сюда, а я на диван.

Ужасно было смешно.

Потрясающе.

Мы все разлеглись по разным местам и поплыли и стали охотиться. Я их учил, как ногами грести, как руками, как ружьё заряжать, как дышать при нырке… Мы все кыскали - «кыс-кыс-кыс», и к кому эта цветастая кошка ближе подходила, тот делал «фьюить», будто гарпун летит, и убивал её.

Потом вдруг наша рыбина залезла под кровать, и мы её долго звали - кыс-кыс-кыс! - а она не вылезала.

Надо нырять, - сказал я шёпотом. - Она в глубоком гроте.

Мы спустились на пол и полезли под кровать, но её там не было. Потом мы её всё-таки увидели и погнались за ней, и я громко закричал, догоняя её, и вдруг мы услышали:

Что здесь происходит?

Мы вылезли из-под кровати, и я увидел высокого мужчину с газетой в руке. Дверь он не закрыл, он стоял посреди комнаты и глядел на нас. Потом, показывая на меня, спросил:

Это кто?

Мы молчали. Он положил газету на стол, сел на диван и увидел, как из комнаты в коридор выходит цветастая кошка.

Чья это кошка? - спросил он. - А, Варя?

Чужая, папа, - сказала она.

А он кто? - спросил он и снова показал на меня.

Мальчик… ну… - и она замолчала.

Я пойду, - сказал я. - Мне пора, знаете ли…

Погоди, - сказал он. - Ты как здесь очутился?

Я пожал плечами и стал глядеть в потолок.

Что я мог сказать ему? Вот если бы, например, я помог им картошку донести или спас кого-нибудь из них в Фонтанке, я бы так и сказал. А так… что я мог сказать?

Я пойду, - сказал я. - Школу ещё рисовать надо.

Но откуда ты взялся? - снова спросил он.

До свиданья, - сказал я. - Всего хорошего.

Что же вы молчите? - спросил он у них.

Мы играли, - сказал брат.

Я не об этом спрашиваю.

Мы играли, - сказала она.

… Но это я услышал уже в коридоре. Я открыл дверь и очутился на лестнице. Кошка выскочила за мной и сразу же куда-то спряталась.

Ветер дул, как и раньше, сильный, и дождь был такой же.

Ужасный был дождь.

Я шёл по улице и думал, как глупо всё получилось, я даже не замечал, куда иду, и удивился, когда понял, где нахожусь. И тут же удивился ещё раз, потому что сообразил, что совсем не помню, откуда я пришёл, как называется их улица и какой у них номер дома. Всё забыл. Начисто.

Так я их больше и не видел ни разу. Как-то всё не так получилось, даже непонятно как. И почему.

• Максим коваль вратарь. Биография. Отношение к своим достижениям
• Хоккейный клуб лев прага Пражский лев хоккейный клуб
• Толстой кавказский пленник год написания
• Дмитрий саутин с кем прыгал
• Анаболическая активность или анаболизм?
• Виды вибромассажеров Рейтинг вибромассажеров на стойке
• Детские и семейные надувные бассейны Intex
• Сколько заплатят спортсменам их страны?
• Почтовая лошадь в карте ба-цзы О чем может думать почтовая лошадь
• Эмиль свендсен и его девушка

• Биографии, истории, факты, фотографии
• Динамометрия: развитие метода измерения
• Развлечение по физическому развитию для детей средней группы "Сказочные веселые старты" план-конспект занятия по физкультуре (средняя группа) на тему
• Правила присвоения спортивных разрядов в художественной гимнастике
• Использование рыбами электрических полей С какими целями рыбы выпускают электрические сигналы
• Сочинение по картине Не взяли на рыбалку Поповича (5 класс Ладыженская)
• Никто не говорил, что будет легко
• Борис васильев - встречный бой
• Проведение соревнований по спортивному ориентированию На соревнованиях по спортивному ориентированию участник должен
• Рыба-луна — удивительное морское существо из книги Гиннесса